Интернет как порождение постмодерна

Несмотря на то, что интернет стал реальностью главным образом благодаря развитию техники, его концепция тесно связана с философскими воззрениями эпохи – от аналитической философии до постструктурализма. Кратко можно сказать, что Интернет – это эпоха постмодерна, воплощенная в кремнии и «цифре». 

В 1965 году исследователь из Массачусетского технологического института Лоуренс Робертс и его Коллега Томас Мерилл связали с помощью низкоскоростной телефонной линии два компьютера, находящиеся на противоположных океанских побережьях США – в Массачусетсе и Калифорнии. Так ученые доказали, что “галактическая сеть”, способная объединить компьютеры по всему миру – вполне реальна. Очень скоро новая коммуникационная технология, которую изначально финансировало военное ведомство D ARPA (децентрализованная сеть из ЭВМ могла пережить ядерную войну, а DATA-центр был слишком уязвим), стал демонстрировать экспоненциальное развитие. Этому способствовало изобретение электронной почты (1971 г.), стандартизация протоколов передачи данных (1981 г.), возможность общения в реальном времени (1988 г.), появление всемирной паутины (1991 г.) и доступность вычислительной техники (если в 1983 г. компьютер Apple Lisa стоіил 10 тысяч долларов, то сегодня аналогичная модель обходится в сумму 100 доларов). В 1995 в мире насчитывалось [1] 45,1 миллионов пользователей интернета, в 2000 – уже 420 млн., спустя пять лет – 1,08 млрд., по последним данным – около 1,9 млрд. Примечательно, что это самый бурный рост в сравнении с другими медиа:[2] чтобы достичь аудитории в 50 млн. радио потребовалось 38 лет, ТВ – 13 лет, а всемирной сети – всего 5 лет. 

Несмотря на то, что интернет стал реальностью главным образом благодаря развитию техники, его концепция тесно связана с философскими воззрениями эпохи – от аналитической философии до постструктурализма. Кратко можно сказать, что Интернет – это эпоха постмодерна, воплощенная в кремнии и «цифре». 

Постмодернизм[3] – широкое культурное течение, затронувшее все сферы – от искусства до философии и науки. «умонастроение, <которое> несет на себе печать разочарования в идеалах и ценностях Возрождения и Просвещения с их верой в прогресс, торжество разума, безграничность человеческих возможностей»[4][5]. Это «мировоззрение конкретной эпохи… которая носит название «постмодерн», самосознание культуры на данном этапе».[6]

В трактате «Постмодернистское состояние: доклад о знании» французский философ Ж.-Ф. Лиотар провозгласил наступление новой эпохи – обосновав парадигму «заката метанарраций». Согласно Лиотару, вплоть до середины XX века мышление человека задавали “большие повествования”, особые дискурсы или социокультурные доминанты (идеи социального прогресса, просветительская трактовка знания как инструмента разрешения любых проблем и т.д.)[7] Эпоха “модерна” соотносится с историческим периодом Нового времени (Modernity), отличавшимся цельным, рационалистическим мировоззрением, верой в способности человеческого разума познать мир как единую систему, желание выявить фундаментальные законы и переустроить общество в соответствии с ними. Модерн стремился «вписать реальность в жесткие теоретические схемы»[8]. Юрген Хабермас отмечал существование особого «проекта модерна» в западной культуре, который характеризовался: 1) стремление к созданию универсальной картины мира, сводящей всё многообразие действительности к единым основаниям; 2) убеждение в доступности человеческому разуму абсолютного знания об этих основаниях; 3) стремление к полному воплощению этого знания в действительности; 4) убеждение, что такая реализация будет способствовать увеличению человеческого счастья; 5) уверенность в поступательном развитии человечества, в приоритете настоящего перед прошлым, а будущего перед настоящим. Как видим, по Хабермасу, модерн иерархичен, линеен и тотален в своих стремлениях. 

Однако кризис европейской культуры, которая пережила несколько мировых войн и тоталитарные режимы, сформировал иное мышление. «Мировые войны, голод, возникновение тоталитарных режимов, экологические катастрофы и другие социальные противоречия перечеркнули веру в разум, гуманизм и безграничные возможности науки», – указывает исследователь И.Негодаев[9]. Лиотар говорит «разложении больших повествований», их «закат»[10]. Постмодернизм как мировоззрение стремится к «плюрализму фрагментарного опыта», замене иерархии анархией, а центрирование – рассеиванием (И.Хассан). О плюрализме как об универсальном принципе построения культуры пишут З.Бауман, С.Лаш, Дж.Урии и др. Если, по мнению Б.Смарта, Ф.Фехера, А.Хеллера если модернизм характеризовался «евроцентристскими интенциями», то постмодернизм задает ориентацию на культурный полицентризм во всех его проявлениях. Швейцарский теолог Г.Кюнг, рассуждая о развитии культуры, отмечает поворот от моноцентризма к полицентризму во всех ее областях. «Поструктурализм во главе с постмодернизмом меняют взгляд на историю человечества, лишая её линейности…жесткого детерминизма, предзаданности, закрытости, завершенности и в конечном счете – тотальности, противопоставляя ему принцип нелинейности, многовариантности, открытости», – пишет исследователь М.Г.Карымова. 

Искусственная ризома

Принципиальное отличие интернет от других коммуникационных систем – в отсутствии иерархичности и централизации. Структура всемирной сети построена по принципу ризомы, другой видной концепции философии постмодерна. В 1976 году вышла работа Ж.Делеза и Ф.Гваттари «Rhizome» (фр. – «корневище»). Философы позаимствовали из ботаники понятие хаотичной корневой структуры, состоящей из запутанных, непредсказуемых в своем развитии побегов[11]. Хотя образ ризомы нужен было главным образом для того, чтобы противопоставить «стержневые» структуры (дерево-корень), предполагающие жесткое, однозначное прочтение кода-текста и полиморфную структуру (корневище «без стержня»), без единого семантического центра[12], многие черты ризомы предвосхищают структуру глобальной информационной сети. Согласно Делезу и Гваттари в ризоме все точки могут быть связаны между собой независимо от роли и положения (принцип «связь и гетерогенность»[13]). Принцип «незначащего разрыва» предполагает, что даже если корневище повредить в любом месте, то оно все равно возобновит свой рост. Интернет также ярко иллюстрирует принцип «картографии и декалькомании», характеризующие ризому. Карта – динамичная, восприимчивая к изменениям структура, в то время как калька лишь копирует линии и очертания. Как отмечает В.Емелин: «Интернет – не что иное, как карта с "множеством входов", среди которых каждый является потенциальной отправной точкой. (…) интернет, является номадическим пространством, маршруты миграции в котором создаются "кочевниками-пользователями", целеустремленно или хаотически перемещающимся по "степным" просторам киберпространства вместо движения по старым, известным магистралям»[14]. 

Лабиринт гиперссылок

Интернет в виде WWW (всемирной паутины) – это огромное количество документов, которые связаны между собой гиперссылками, пространство гипертекста. Термин, введенный Тедом Нельсоном в 1965 г.,означал «ветвящийся текст» (семантическую сеть сложной топологии), впоследствии, определение стало более четким: «многоуровневая система информационных блоков, в которой реципиент волен свободно нелинейным образом прокладывать себе путь»[15]. 

Идея гипертекста, возникшая благодаря работам Р.Барта, Ю.Кристевой, Ж.Деррида[16], неотделима от концепций «смерти автора», «интертекстуальности» и «деконструкции», а также перекликается с разработками медиаэкологов М.МакЛюэна, Г.Инниса, Н.Постмана. Ролан Барт описывает идеальный текст в работе «S/Z»: «Такой идеальный текст пронизан сетью бесчисленных, переплетающихся между собой внутренних ходов… не имеющих друг над другом власти».

 Согласно МакЛюэну изобретение печатного станка в XV веке способствовало появлению человека “галактики Гуттенберга”, котрый отличался линейным, последовательным мышлением (подобно тому, как линейно мы воспринимаем текст в книге). Исследователь М.Карымова справедливо отмечает, что читая книгу мы имеем дело “с одномерным, территориально ограниченным текстом” и “не можем покинуть ее пределов”. Для Ж.Деррида[17] подобная ситуация ассоциировалась с тотальностью, косностью и догматизмом в сфере мышления и провозглашал новый тип книги, основанный на нелинейном принципе ее организации. «Автор хочет, чтобы вы начали с первой страницы, расследовали вопросы, которые он вам предлагает, и потом он подаст вам вывод», – характеризует традиционное чтение У.Эко[18]

В этом отношении гипертекстовая природа интернета полностью вписывается в постсруктуралистские доктрины: каждый раз пользователь сети, выбирая те или иные ссылки, путешествует по бесконечной сети «внутренних ходов», о которых писал Барт. С точки зрения номадологии, обоснованной Делезом и Гваттари (работа «Тысяча поверхностей»), вселенная интернета «подобна бескрайней степи кочевников, а галактика Гуттенберга – расчерченной стенами, границами и дорогами территории оседлых народов». Интернет – это номадическая ризоморфная детерриториализованная информационная система. 

Вселенский цитатник 

Организация контента в сети по принципу гипертекста тесно перекликается с идеей интертекстуальности (термин, выдвинутый французским исследователем Ю.Кристевой характеризует любой текст как «мозаику цитации… продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста»[19]). То есть, любой текст – открытая структура, раскавыченная цитата: «другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. — все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык», – писал Р.Барт[20]. Интернета, по сути – визуализированный интертекст: если в литературатурном дискурсе цитатность порой неявная, то в сети она отчетливо видна с помощью гиперссылок и поисковых машин. Текст не закрыт, а его авторство размыто – начиная от коллективных проектов вроде «Википедии» и феномена сетературы (сетевой литературы) и заканчивая рейтинговыми сервисами типа digg.com (приоритетность новостей в ленте устанавливают сами читатели, путем голосования) или форумами/лентами комментариев, которые демонстрируют явление коллективного авторства. «Гипертексты глобальной сети являются скорее "надличными" созданиями постмодерной культуры, чем творениями автономных индивидов. Сама технология ссылок предполагает "множественность" авторов, то есть делает невозможным существование безотносительного, обособленного, замкнутого текста. В глобальной сети именно ссылки определяют онтологический статус текста, ибо лишенный их он становится невостребованным и умирает, затерявшись в информационном океане интернета. Таким образом, становится очевидным, что деперсонализация автора определяется перекрестной структурой гипертекста», – подчеркивает в своей работе М.Карымова. 

Симулякры сетевого пространства

Важнейшая особенность сети Интернет – виртуальный характер процессов, в ней проистекающих. В этой ризоморфной среде любое явление действительности может быть представлено в форме вербальных манифестаций, смоделировано с помощью мультимедйного контента. Между тем «постмодерному миру потребления все с большей мере становится свойственным то, что потребляются не столько собственно функциональные и физические свойства товара, сколько его имиджевые и виртуальные характеристики (…) Посмтмодерная среда оличается тем, что образ объекта все в большей степени замещает объект как таковой»[21]. 

«Телевизионный бум» 1960-1970-х гг. и появление массового, «одномерного» человека, гомогенной аудитории, низведение произведенйи искусства до уровня товара в «постфордистской экономике» вызвало критическую рефлексию мыслителей (Франкфуртская школа). Т.Адорно, Г.Маркузе критиковали популярную культуру, порождаемую медиа: зритель и читатель были объектами манипулирования, она отличалась «простотой, быстродоступностью, забываемостью, опорой на иррациональное» [22], но главное – ориентировалась не на реальность, а на имиджи (формы репрезентации предмета или явления в семиотической реальности). Исследователь имиджей Г.Г. Почепцов отмечает: «поскольку человек живет… и в мире символическом, мы можем рассматривать имидж как единицу именно этого символического мира. Мы активно оперируем символическими процессами, в ряде случаев даже не отдавая себе отчета»[23]. 

Изучая медиа, французский мыслитель Ж.Бодрияйр выводит концепцию «гиперреальности» и симулякров – опосредование опыта индивидуумов, а также «возрастание роли знаково-символического опыта»[24], приводит, по его мнению к исчезновению различий между каналом СМК и реальностью, которая представлена в образных сообщений. В экономике постиндустриального типа, по Бодрийяру, потребляются не товары, а их символические эквиваленты, образы. Политика, культура и другие сферы жизни также стремительно медиатизируются: «именно рекламному регулированию общественного мнения обязаны своего рода политической метастабильностью все современные правительства»[25]. 

Критика замены реальности элементами кода (достигшая апогея в серии эссе «Войны в Заливе не было», в которых Бодрийяр одним из первых показал военную операцию США, как «войну на телеэкранах»), а также обоснование принципа «нетранзитивности» традиционных СМИ (отсутствие интерактивности, обратной связи с аудиторией)[26] обосновывало появление т.н. «новых медиа» – интерактивных средств массовой коммуникаций на основе интернет-технологий. 

Семиотическая реальность, в которой существует человек, его символьная среда обитания, формируемая медиатехнологиями превращается из философской абстракции в зримое воплощение в виде интернета, где понятие «виртуальность» становится фундаментальным принципом. 

Философия и Сеть

Не стоит, однако, воспринимать феномен интернета исключительно как порождение эпохи постмодерна, как устройство, созданное по чертежам мыслителей. Уместней говорить о взаимовлиянии. Многие концепции философии постмодернизма появились под непосредственным влиянием бурного развития медиатехнологий и интернета в частности. 

«На постмодернистское искусство в решающей степени повлияло распространение электронных средств массовой информации. Эстетика постмодернизма, буквально громившая "конформизм" модерна, в значительной степени возникла из конформистского приспособления к новой технике, часто диктовавшей стилевые особенности нового искусства»[27]. 

 Исследователь М.Назаров справедливо указывает на такие черты эстетики постмодернизма как фрагментацию, спонтанность, игровое отношение к действительности, отказ от разделения культуры на элитарную и массовую, популярность техники коллажа и др[28]. Процесс дигитализации информации (приведение в цифровой формат)[29] позволили свободно оперировать текстовым, аудио- и видеоконтентом, экспериментируя с синтетическими жанрами и создавая коллажи, а свободный доступ к огромным массивам информации, совершенствование технологий ее хранения в сети вкупе с возможностью каждого пользователя быть одновременно и производителем, и потребителем контента[30], способствовали хаотичности, плюразиму в культуре, разрушению жесткого разделения «высокое—низкое». 

Можно предположить, что во многом «усталость» постмодерна, тотальная ирония и стремление к «скольжению по поверхности» (И.Хассан) – реакция на «информационную перегрузку» общества. Если в 1950 г. объем информации удваивался каждые 10 лет, то с 1990 г. – ежегодно. В 2006 г. объем информации составил 161 экзабайт, что в три миллиона раз больше, чем объем данных, напечатанный во всех когда-либо выходивших книгах[31]. По мнению критика постмодернизма М.Эпштейна подобная ситуация приводит к «травме сознания». 

[1] http://www.internetworldstats.com/ 

[2] Новое лицо аукциона. Компьютерра–Онлайн (02.03.1999) 

[3] «Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века.», под редакцией В.В.Бычкова, 2003 

[4] Там же 

[5] Среди исследователей нет единой трактовки понятия «постмодернизм»: «под вывеской постмодернизма можно не только ставить спектакли и писать стихи, но и печь блины, носить экстравагантные костюмы, заниматься любовью и ссориться, а также зачислять себе в предшественники любых понравившихся авторов из пантеона мировой культуры"»(Вайнштейн О. Б. Постмодернизм: история или язык? // Постмодернизм и культура: материалы "круглого стола" // Вопросы философии. М., 1993. №3. С. 3 – 7.) 

[6] В.А. Емелин. Постомодернизм: в поисках определения (режим доступа: http://emeline.narod.ru/postmodernism.htm, 01.03.2011) 

[7] История философии. 2008 

[8] [8] В.А. Емелин. Постомодернизм: в поисках определения (режим доступа: http://emeline.narod.ru/postmodernism.htm, 01.03.2011) 

[9] И.А. Негодаев. Информатизация культуры. Информационная эпоха и постмодерн. (режим доступа: http://polbu.ru/negodaev_informculture/ch13_all.html) 

[10] Лиотар так характеризовал кризис модерна: «XIX и XX столетия принесли столько террора, сколько мы, люди, смогли вынести. Мы заплатили достаточно высокую цену за ностальгию по целому, по примирению понятийного и чувственного, по прозрачному и коммуникабельному опыту... Наш ответ: объявим войну тотальности, станем свидетелями того, что не может быть презентировано; дадим простор различиям и спасем честь имени» (Цит. По История философии: Запад-Россия-Восток (книга четвёртая. Философия XXв.).- М.:'Греко-латинский кабинет' Ю.А. Шичалина, 1999.- 448с.) 

[11] Емелин В.А. Ризома и интернет (режим доступа: http://emeline.narod.ru/rhizome.htm, 01.03.2011) 

[12] Новейший философский словарь. 2009. 

[13] Deleuze G., Guattari F. A Thousand Plateaus: Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1987. p. 7. 

[14] Емелин В.А. Ризома и интернет (режим доступа: http://emeline.narod.ru/rhizome.htm, 01.03.2011) 

[15] «Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века.», под редакцией В.В.Бычкова, 2003 

[16] Карымова М.Г. Гипертекст в философии постмодернизма Текст. / М.Г. Карымова // Вестн. Тюмен. гос. ун-та Текст.. - Тюмень: ТГУ, 2002. -№ 1 . - С . 64-69 

[17] Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература: Учеб. пособие. - М.: Флинта: Наука,1999.- C.26 

[18] У.Эко. От интернета к Гуттенбергу: текс и гипертекст (режим доступа: http://www.philosophy.ru/library/eco/internet.html, 20.02.2011) 

[19] «Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века.», под редакцией В.В.Бычкова, 2003 

[20] Антология "Семиотика" М.: "Академический Проект"; Екатеринбург: "Деловая книга", 2001 г., Вводная статья Ю.Степанова, стр. 36-37 

[21] М.Назаров. Массовая коммуникация и общество, с.159 

[22] С. Р. Аблеев, С. И. Кузьминская Специфика и тенденции. массовой культуры: анализ основных аспектов (эл.вариант) 

[23] Почепцов, Г.Г. Имиджелогия /Г.Г.Почепцов. – К.: «Ваклер», 2004 

[24] М.Назаров. Массовая коммуникация и общество. М. 2010, с.158 

[25] Подр. Ж.Бодрийяр. Общество потребления, Символический обмен и смерть. 

[26] Подр.см. Ж.Бодрийяр. Реквием по массмедиа. 

[27] История философии: Запад-Россия-Восток (книга четвёртая. Философия XXв.).- М.:'Греко-латинский кабинет' Ю.А. Шичалина, 1999.- 448с.

[28] М.Назаров. Массовая коммуникация и общество, с.140 

[29] Мартин Гилберт и Присцилла Лопес из Университета Южной Калифорнииподсчитали, что если в 2000 году 75% всех данных были аналоговыми, о в 2007 году -- 94% контента стало цифровым. Ожидается, что размеры нашей "цифровой вселенной" будут удваиваться каждые 18 месяцев. 

[30] Социолог А.Тоффлер предложил называть этот феномен “просьюмеризмом» (от англ. PROducer – «производитель» + conSUMER – «потребитель»). 

[31] Прогноз всемирного роста объемов информации до 2010 года (режим доступа: http://erpnews.ru/details.php?image_id=1764, 01.03.2011)